Неточные совпадения
Раскольников взял газету и мельком взглянул на свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое испытывает автор, в первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и
страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная
борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и досадой отбросил он статью на стол.
Наружное спокойствие Привалова прикрывало
страшную внутреннюю
борьбу.
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов природы,
борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом,
страшное возрастание силы человека над природой и рабство человека у собственных открытий.
И очень было бы трудно объяснить почему: может быть, просто потому, что сам, угнетенный всем безобразием и ужасом своей
борьбы с родным отцом за эту женщину, он уже и предположить не мог для себя ничего
страшнее и опаснее, по крайней мере в то время.
После
страшной внутренней
борьбы я рванулся, вскочил на ноги и тотчас упал на землю.
Река Аохобе. — Лудева. — Береговая тропа. —
Страшный зверь. — Три выстрела. — Бегство. — Бурый медведь. — Трофей, закопанный в землю. — Дерсу по следам восстанавливает картину
борьбы с медведем. — Возвращение на бивак. — От реки Мутухе до Сеохобе. — Река Мутухе. — Отставшие перелетные птицы. — Лежбище сивучей. — Злоупотребление огнестрельным оружием. — Пал. — Поиски бивака. — Дым и холодные утренники. — Озера около реки Сеохобе. — Хищничество китайцев
— Да, бывает… Все бывает. Слопаете все отечество, а благодарных потомков пустите по миру… И на это есть закон, и, может быть, самый
страшный:
борьба за существование. Оберете вы все Зауралье, ваше степенство.
История русского народа одна из самых мучительных историй:
борьба с татарскими нашествиями и татарским игом, всегдашняя гипертрофия государства, тоталитарный режим Московского царства, смутная эпоха, раскол, насильственный характер петровской реформы, крепостное право, которое было самой
страшной язвой русской жизни, гонения на интеллигенцию, казнь декабристов, жуткий режим прусского юнкера Николая I, безграмотность народной массы, которую держали в тьме из страха, неизбежность революции для разрешения конфликтов и противоречий и ее насильственный и кровавый характер и, наконец, самая
страшная в мировой истории война.
С высокого берега смотрели вниз чахлые, больные деревья; здесь на открытом месте каждое из них в одиночку ведет жестокую
борьбу с морозами и холодными ветрами, и каждому приходится осенью и зимой, в длинные
страшные ночи, качаться неугомонно из стороны в сторону, гнуться до земли, жалобно скрипеть, — и никто не слышит этих жалоб.
К этой массе труда и
борьбы, когда в трясине работали по пояс в воде, прибавить морозы, холодные дожди, тоску по родине, обиды, розги и — в воображении встанут
страшные фигуры.
Я не знаю — я не могу припомнить себе, — но какой-то
страшный сон, какое-то ужасное видение посетило мою расстроенную голову в томительную минуту
борьбы сна с бдением.
В начале пятой фигуры в гостиной послышался шум, вскоре затем сменившийся шушуканьем. В дверях залы показался сам его высокородие. Приближался
страшный момент, момент, в который следовало делать соло пятой фигуры. Протоколист, завидев его высокородие, решительно отказался выступать вперед и хотел оставить на жертву свою даму. Произошло нечто вроде
борьбы, причинившей между танцующими замешательство. Дмитрий Борисыч бросился в самый пыл сражения.
Это была
страшная и захватывающая картина. Человеческий труд кипел здесь, как огромный, сложный и точный механизм. Тысячи людей — инженеров, каменщиков, механиков, плотников, слесарей, землекопов, столяров и кузнецов — собрались сюда с разных концов земли, чтобы, повинуясь железному закону
борьбы за существование, отдать свои силы, здоровье, ум и энергию за один только шаг вперед промышленного прогресса.
Ни конь оживленный
Военной трубой,
Ни варвар смятенный
Внезапной
борьбой,
Страшней не трепещет,
Когда вдруг заблещет
Кинжал роковой.
Вяземского, возбуждавших
страшный шум в театре, который выражал
борьбу двух партий; но не прекратилось взаимное ожесточение и росла взаимная неправость обеих сторон.
Бельтов и Рудин, люди, с стремлениями, действительно высокими и благородными, не только не могли проникнуться необходимостью, но даже не могли представить себе близкой возможности
страшной, смертельной
борьбы с обстоятельствами, которые их, давили.
Завязывалась
страшная, неравная
борьба между истерзанным, полубольным, слабым мальчиком и целой ордой бесшабашных сорванцов…
Пришлось выйти. Вероятно, в этом месте
борьба реки с морозом была особенно сильна: огромные белые, холодные льдины обступили нас кругом, закрывая перспективу реки. Только по сторонам дикие и даже
страшные в своем величии горы выступили резко из тумана, да вдали, над хаотически нагроможденным торосом, тянулась едва заметная белая струйка дыма…
По всей ширине ее торчали в разных направлениях огромные льдины, по-местному «торосья», которые сердитая быстрая река швыряла осенью друг на друга, в
борьбе со
страшным сибирским морозом.
…Улицы кипели народом, там-сям стояли отдельные группы, что-то читая, что-то слушая; крик и песни, громкие разговоры, грозные возгласы и движения — все показывало ту лихорадочную возбужденность, ту удвоенную жизнь, то судорожное и страстное настроение, в котором был Париж того времени; казалось, что у камней бился пульс, в воздухе была примешана электрическая струя, наводившая душу на злобу и беспокойство, на охоту
борьбы, потрясений,
страшных вопросов и отчаянных разрешений, на все, чем были полны писатели XVIII века.
Мрачный, исхудалый, задавленный горьким сознанием
страшной ошибки, монах Столыгин исполнял несколько лет, как автомат, свои обязанности, скрывая от всех внутреннюю
борьбу и страдания.
Кроме того, я знал всей силой моего существа, что между нами в это самое мгновение идет
борьба,
страшный поединок на жизнь и смерть, поединок вот того самого вчерашнего труса, выгнанного за трусость товарищами.
Трилецкий. Если умер, то царство ему небесное, а если же еще продолжает
борьбу за существование, то напрасно ты говоришь
страшные слова… Не пойду я к лавочнику! Мне спать хочется!
В нервном и возбужденном состоянии Бейгуш, после непродолжительной, но
страшной и роковой
борьбы с самим собою, поехал вечером к капитану Чарыковскому.
В этой
борьбе прошел час, другой, третий… Эти часы казались веками. Наконец ураган стал стихать, вернее, корвет все более и более удалялся от него.
Страшное облако, в середине которого виднелось синее небо, которое моряки называют «глазом бури», значительно удалилось… Гром уже грохотал в стороне, и молния сверкала не над «Коршуном». Волны были меньше.
Этот громадный муравейник людей, производящих колоссальную работу, делал впечатление чего-то сильного, могучего и в то же время
страшного. Чувствовалось, что здесь, в этой кипучей деятельности, страшно напрягаются силы в
борьбе за существование, и горе слабому — колесо жизни раздавит его, и, казалось, никому не будет до этого дела. Торжествуй, крепкий и сильный, и погибай, слабый и несчастный…
Ветер стонал, выл, рыдал… Стон ветра — стон совести, утонувшей в
страшных преступлениях. Возле нас громом разрушило и зажгло восьмиэтажный дом. Я слышал вопли, вылетавшие из него. Мы прошли мимо. До горевшего ли дома мне было, когда у меня в груди горело полтораста домов? Где-то в пространстве заунывно, медленно, монотонно звонил колокол. Была
борьба стихий. Какие-то неведомые силы, казалось, трудились над ужасающею гармониею стихии. Кто эти силы? Узнает ли их когда-нибудь человек?
Но силою и величием человеческого духа оно преодолено; есть страдания, есть смерть, но нет ужаса, а вместо него — поднимающая душу радость
борьбы, освящение и утверждение жизни даже в страданиях и смерти, бодряще-крепкое ощущение, что «на свете нет ничего
страшного».
Но потом, в конце романа, в мрачной и
страшной картине падения человеческого духа, когда зло, овладев существом человека, парализует всякую силу сопротивления, всякую охоту
борьбы с мраком, падающим на душу и сознательно, излюбленно, со страстью отмщения принимаемым душою вместо света, — в этой картине — столько назидания для судьи человеческого, что, конечно, он воскликнет в страхе и недоумении: «Нет, не всегда мне отмщение, и не всегда Аз воздам», и не поставит бесчеловечно в вину мрачно павшему преступнику того, что он пренебрег указанным вековечно светом исхода и уже сознательно отверг его».
Но, наконец, к ночи четвертого дня Кирилл явился — мрачный и тяжелый, но живой, хотя, впрочем, с несомненными знаками только что перенесенной тягостной
борьбы с медведем: армяк и рубашка на одном плече у него были прорваны насквозь, и сквозь прореху виднелось голое тело с
страшным синяком, лицо возле носа было расцарапано и покрыто черными струпьями, а на шее под левым ухом в складках кожи чернела засохшая кровь.
Тут с трудом возможно взаимное понимание, оно затруднено
страшной и жестокой
борьбой.
— О, я постигаю вас! — говорит чиновник особых поручений, целуя ее руку около браслета. — Ваша чуткая, отзывчивая душа ищет выхода из лабиринта… Да!
Борьба страшная, чудовищная, но… не унывайте! Вы будете победительницей! Да!
Но исключительная одержимость одной идеей привела к
страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в
борьбе.
Началась
борьба страшная, и в пылу неравной битвы я вскричал: „Бог проклянет вас за это“».
Караулов, еще совсем молодой человек, был уже гордостью русского медицинского мира. С год тому назад он защитил блестящим образом докторскую диссертацию и вместо того, чтобы поехать за границу готовиться к профессуре, сам вызвался ехать на
борьбу с посетившей его отечество
страшной гостьей — холерой.
Эту сплошную тучу перерезывают порой лучи света, лучи искреннего раскаяния в прошлом, лучи светлой надежды на будущее, но мрак,
страшный мрак этого прошлого борется с этими проблесками света, и в этой
борьбе, кажется, сгущается вокруг нее еще сильнее, еще тяжелей ложится на ее душу, давит ее, и со дня на день невыносимее становится жить ей, особенно, когда гнетущие воспоминания так ясно и рельефно восстают перед нею, как теперь…
В таком
страшном состоянии душевной и телесной
борьбы, дошедшей до своего апогея, выехала она со своим двоюродным братом из Москвы, куда приехала по вызову Зинаиды Павловны, в Шестово, в то лето, когда в нем, в качестве учителя князя Владимира, должен был появиться Николай Леопольдович Гиршфельд.
Всю ночь до утра провел он, не думая даже о сне. Его била нервная лихорадка, и первые лучи солнца застали его в
страшной внутренней
борьбе.
То, что называется русской «революцией» и что сейчас завершается, имеет один постыдный и горестный для нас смысл: русский народ не выдержал великого испытания войны, в
страшный час мировой
борьбы он ослабел и начал разлагаться.
Борьба партий и классов, политические и социальные страсти многих заставляют забывать, что русская революция протекает в атмосфере
страшной войны и что все партийные группировки с их громкими лозунгами создаются под давлением войны.
Но вера в божественный смысл жизни ослабела в русском народе, и он потерял силу в самую
страшную минуту
борьбы.
И когда приходил
страшный запой, попадья исчезала в темноте своей комнаты, как прячутся собаки, почувствовавшие начало бешенства, и одиноко и молча выносила
борьбу с безумием и рожденными им призраками.
В этом ложном толковании, если вникнуть в значение его,
страшная, ужасная драма
борьбы зла и тьмы с благом и светом.
Я видел, как изо дня в день, из часа в час боролись в ней изначальный и
страшный хаос с жадным стремлением к гармонии и порядку; как в кровавой
борьбе извечной лжи с бессмертной правдой непостижимыми путями ложь переходила в правду и правда становилась ложью.
О, если бы знала эта женщина, что делают со мной ее слова! Если бы рог архангела, зовущего на
Страшный суд, зазвучал над самым ухом моим, он не испугал бы меня так: что значит для смелого слуха рев трубы, зовущей к
борьбе и состязанию. Воистину бездна раскрылась под ногами моими, и, точно ослепленный молнией, точно ударом оглушенный, я закричал в диком и непонятном восторге...